Гаагская конвенция по защите детей 1996 года вступила в силу для России 1 июня 2013 года, после принятия Федерального закона от 05.06.2012 г. №62-ФЗ «О присоединении Российской Федерации к Конвенции о юрисдикции, применимом праве, признании, принудительном исполнении и сотрудничестве в отношении ответственности родителей и мерах по защите детей 1996 года». Центральным органом является Министерство просвещения России.
Структура Конвенции и сфера применения
Конвенция 1996 года состоит из 63 статей, 7 глав. Сфера применения раскрывается в ст.1-4. Принципиальное значение имеет понимание термина «родительская ответственность», которая включает “правомочия, определяющие права, полномочия и обязанности родителей, опекунов или иных законных представителей, касающиеся личности или имущества ребенка“. Следует отметить, что в Великобритании, в Норвегии, в Португалии и в Чехии (rodičovská odpovědnost) в законодательных актах используется термин “родительская ответственность”. В других странах используются различные термины – в Германии elterliche Sorge, во Франции autorité parentale, в Италии potestà genitoriale, в Болгарии “родителска права”, в Сербии “родительско право”. В российском семейном праве говорится о родительских правах и обязанностях.
В статье 3 разъясняется, что меры, направленные на защиту личности или имущества ребенка, могут, в частности, касаться:
а)возникновения, осуществления, прекращения или ограничения родительской ответственности
b)прав родительской опеки;
c)опекунства, попечительства и аналогичных институтов;
d) назначения и функций любого лица или органа, несущего ответственность за личность или имущество ребенка, представляющего интересы ребенка или помогающего ему;
e) помещения ребенка в приемную семью или организацию для детей, оставшихся без попечения родителей;
f) контроля со стороны компетентных государственных органов за надлежащим уходом за ребенком лицами, несущими ответственность за ребенка;
g) управления, распоряжения имуществом ребенка или его сохранения.
Из формулировки данной статьи следует, что перечень мер защиты не является исчерпывающим. Из сущности и цели института мер защиты следует, что они принимаются в виде судебных и административных решений, а также соглашений [между родителями].
В статье 4 (подпункты a – j) перечислены вопросы, к которым Конвенция не применяется:
a) установлению или оспариванию родства между родителем и ребенком;
b) решениям об усыновлении, мерах подготовки к усыновлению либо аннулированию или отмене усыновления
с) фамилии и именам ребенка;
d) эмансипации;
е) обязательствам по содержанию (алиментам);
f) доверительному управлению имуществом или наследованию;
g) социальному обеспечению; и еще к трем вопросам из сферы публичного права.
Глава II Юрисдикция
В ст.5 определяется ,что «судебные или административные органы государства места обычного проживания ребенка обладают юрисдикцией принимать меры, направленные на защиту личности или имущества ребенка.
В своем определении ВС РФ дал толкование понятию “место обычного проживания ребенка”и разъяснил,что для его определения следует руководствоваться,в том числе, нормами миграционного законодательства.
Ст. 7 и 50 позволяют применять процедуру немедленного возвращения, предусмотренную Конвенцией 1980 года.
Новая конструкция Конвенции 1996 года – это «субсидиарная юрисдикция». Конструкция субсидиарной юрисдикции реализуется через механизм передачи-принятия юрисдикции, при котором один компетентный орган передает, а другой компетентный орган принимает юрисдикцию, при этом инициативу может проявить как один, так и другой орган. Основанием для передачи-принятия юрисдикции являются одна из привязок, перечисленных в п.2 ст.8, а именно:
- к государству гражданства ребенка,
- к государству места нахождения имущества ребенка,
- к государству места рассмотрения спора о расторжении брака между родителями ребенка,
- к государству, с которым ребенок имеет существенную связь
При этом привязка к государству рассмотрения спора о расторжении брака или раздельном проживании родителей ребенка может быть основой как для субсидиарной юрисдикции (п.2 ст.8), так и для альтернативной юрисдикции (ст.10).
В срочных случаях (когда ребенку срочно требуется медицинская операция)орган государства пребывания ребенка компетентен принять меры защиты (ст.11, ст. 12).
В отношении привязки к государству места нахождения имущества ребенка следует иметь в виду, что Россия в соответствии с п.1 а) ст. 55 оговорила юрисдикцию российских органов принимать меры, направленные на защиту имущества ребенка, которое находится на его территории. Меры защиты имущества такого рода (по терминологии Федерального закона “Об опеке и попечительстве” – “охрана имущества подопечного” (ст.18-20) ) принимают органы опеки и попечительства, а также опекуны/попечители несовершеннолетнего в соответствии с российским законодательством.
Таким образом, все нормы Главы II создают единую систему юрисдикционных норм, обязательных для государств-участников Конвенции 1996 года.
Глава III Применимое право
Ст. 15(1) устанавливает принцип применения права того государства, органы которого принимают меры защиты в силу положений главы II(то есть принцип lex fori). В виде исключения органы могут принимать во внимание или применять право другого государства, с которым ситуация тесно связана.
К вопросам возникновения, осуществления родительской ответственности, изменения условий ее осуществления и ее прекращения (ст.16, 17,18) применимо право государства обычного места проживания ребенка.
В этой связи, следует особо подчеркнуть, что прекращение родительской ответственности (по терминологии российского права – лишение или ограничение родительских прав) является мерой защиты в сфере действия Конвенции по защите детей 1996 года. Таким образом, в отношении российского ребенка, проживающего за границей, компетентным будет орган иностранного государства, при этом лишение или ограничение родительских прав во многих государствах относится к административной юрисдикции (Скандинавия) (см. мою статью про норвежскую систему защиты детей).
Ст. 16 различает в п.1 и в п.2 случаи возникновения родительской ответственности – в п.1 говорится о возникновении родительской ответственности в силу закона, в п.2 – о возникновении родительской ответственности в силу соглашения или одностороннего акта(например, опекун по завещанию единственного родителя).
В соответствии с п.3 ст. 16, родительская ответственность, существующая согласно праву государства места обычного проживания ребенка, сохраняется после смены места жительства ребенка. Эта норма рассчитана на то, чтобы невозвращение ребенка не влекло за собой изменение права, регулирующего вопрос родительской ответственности.
Глава IV «Признание и исполнение»
Конвенция 1996 года различает признание (ст. 23-25), признание подлежащим исполнению или регистрацию с целью исполнения (ст. 26 и 27) и исполнение (ст. 28). Ст. 23-25 устанавливают принцип взаимного признания мер (то есть судебных или административных решений), принятых органами Договаривающихся государств.
Процедура признания судебного или административного решения подлежащему исполнению или регистрация такого решения с целью исполнения подчиняется праву государства, на территории которого оно должно быть исполнено (п.1 ст.26). Процедура признания решения подлежащим исполнению может быть административной или судебной. Случаи отказа в признании решений или в признании исполнимыми или в их регистрации перечислены в п. 2 ст. 23.
В соответствии с российским процессуальным законодательством, признание иностранного судебного решения, принятого как мера защиты, будет осуществляться по правилам главы 45 Гражданско-процессуального кодекса РФ.
Пример из судебной практики
Иностранная судебная практика – английский суд в деле In NG v OG [2014] EWHC 4182 отказал в признании российского судебного решения (вынесенного Люблинским районным судом г.Москвы) об определении места жительства 7-летнего ребенка с матерью на том основании, что мнение ребенка не было учтено российским судом.
Российская судебная практика – Санкт-Петербургским городским судом было рассмотрено ходатайство о разрешении принудительного исполнения судебного решения, вынесенного 30 ноября 2015 года в Дании, которым родительские права на ребенка 2004 года рождения, переданы отцу ребенка. Ребенок является гражданином России, проживает в России вместе с матерью. В определении от 26 января 2016 года указано, что суд в Дании вынес решение без учета мнения ребенка, достигшего возраста 10 лет, и без учета мнения компетентного российского органа, что противоречит российскому публичному порядку и российскому законодательству (ст. 163 СК РФ). Ст. 23 Гаагской конвенции 1996 года предусматривает возможность отказа в признании, если такое признание явно противоречит публичному порядку запрашиваемого государства. В принятии ходатайства было отказано.
Глава V “Сотрудничество”
Взаимодействие между Центральными органами позволяет реализовать положения Конвенции на практике. Важное практическое значение имеет возможность предоставления различного рода информации. В соответствии со ст. 34, «рассматривая возможность применения меры защиты, компетентные органы …могут запросить любой орган другого Договаривающегося государства, располагающий информацией, имеющей значение для защиты ребенка, предоставить такую информацию». Россия сделала оговорку в соответствии с п.2 ст. 34, что такого рода запросы могут передаваться только через Центральный орган.
Следует отметить, что понятие «информация, имеющая значение для защиты ребенка» является автономным конвенционным понятием и охватывает любую информацию в любой форме, имеющую значение для защиты имущества или личности ребенка.
Потенциал данной нормы в российском контексте пока не раскрыт, по сути сводится к предоставлению отчета о состоянии ребенка (п.а) ст. 32). Запрос о предоставлении отчета направляется в российский Центральный орган, который направляет запрос в компетентный орган субъекта Российской Федерации. Форма такого отчета определяется произвольно. Перевод на иностранный язык не предусмотрен. Центральный орган в основном получает входящие запросы, исходящие запросы о подготовке отчета о состоянии ребенка направляются весьма редко, так как российские органы опеки и попечительства, которые принимают меры по защите детей по смыслу Гаагской конвенции 1996 года, очень не часто не осведомлены о такой возможности. Кроме того, российский Центральный орган может направить исходящий запрос о подготовке отчета о состоянии ребенка по запросу суда. Например, если в производстве российского суда рассматривается дело о расторжении брака и определении места жительства ребенка с одним из родителей, а родитель фактически уже проживает с ребенком в иностранном государстве.
Глава VI “Общие положения”
содержит весьма важные нормы, такие как:
- защита личных данных (ст. 41),
- конфиденциальность переданной информации (ст. 42),
- отмена легализации документов, направляемых или получаемых в соответствии с Конвенцией (ст. 43).
В соответствии со ст. 40, компетентные органы могут выдать удостоверение, подтверждающее статус лица, несущего родительскую ответственность, и предоставленные ему полномочия. Этот документ актуален для ситуаций, когда родительской ответственностью наделяется лицо, не являющееся родителем ребенка.
П. 1 ст. 52 устанавливает, что Конвенция не затрагивает международного соглашения, который содержит положения по вопросам, регулируемым Конвенцией. Это норма имеет большое значение для России, которая является стороной около 30 двусторонних соглашений об оказании правовой помощи, и Минской конвенции 1993 года. Минская конвенция 1993 года во многом “пересекается” с Конвенцией 1996 года, но только исходит из совершенно другой привязки – не к государству обычного места проживания, а к государству гражданства ребенка (lex patriae)
Заключение
1)В настоящее время отсутствует возможность признания на территории России административных решений, так как глава 45 ГПК предусматривает признание и исполнение судебных решений. Между тем, очень часто меры защиты ребенка принимаются в форме именно административных решений.
2) Необходимо формализовать подготовку отчета о состоянии ребенка по пункту а) ст. 32, так как каждый субъект Российской Федерации присылает отчет в произвольной форме. Между тем, во многих странах такие отчеты являются доказательствами по делу в рамках судебного спора, и значит, должны отвечать какому-то минимуму в части информации и в части добросовестности подготовки такого отчета.
3) Полагаю, что выдача удостоверения по ст. 40 Конвенции 1996 года (например, компетентным ведомством на уровне субъекта) позволит добиться более быстрого признания статуса лица, несущего родительскую ответственность (например, опекуна ребенка) за границей.
© 2019 Дарья Сергеевна Борминская
